photo by John McMurtrie for Metal Hammer

Интервью с Ville Valo ( Metal Hammer #303 2017)

HIM мертв: последнее интервью Ville Valo

Здесь, в первый и в последний раз, Вилле Вало откроет нам, почему HIM решил почить в бозе после 26 лет, и почему некоторым вещам лучше всего все-таки дать умереть. 
  
Середина второй половины дня октябрьского понедельника, и все взгляды в стране обращены в небо. Ураган Офелия, один из самых колоссальных и потенциально опасных атмосферных явлений, которые случались в этих краях в течение последних 30 лет, кажется, только наращивает свою мощь над Великобританией, с одним удивительным побочным эффектом:  огромное количество песка, собранного ураганом с поверхности пустыни Сахара, перемешалось с низкими облаками, благодаря чему небо окрасилось в ярко-оранжевый цвет, а Солнце - как подтверждают десятки тысяч фотографий в социальных сетях - стало кроваво-красным. Нас заверили, что врата Ада все еще закрыты, но все вокруг выглядит так, будто кто-то наложил на всю Великобританию фильтр "Апокалипсиc", поэтому трудно удержаться от предположения,  что именно таким, сгорающим в Адском Пламени, выглядел бы в инстаграмме наш мир в случае конца света. 

Это очень подходящее моменту оформление, потому что в этот самый момент в Murder Mile Studios, глубоко в недрах Уолтхэмстоу в Восточном Лондоне, один особый мир и в самом деле подходит к своему концу. Фотограф Джон МакМертри проводит фотосессию, которая возможно станет последней возможностью для журнала Metal Hammer поработать с Вилле Херманни Вало: человеком, который будучи основателем, фронтменом, стратегической и творческой силой Его Адского Величества, украсил эти страницы больше раз, чем это 31-летнее издание может сосчитать. Мы бы приуменьшили его роль, если бы назвали его просто Гигантом в нашем мире, ибо за почти 20 лет со времен его дебюта на финской рок-сцене до завоевания платиновых позиций, Вилле Вало зарекомендовал себя явлением гораздо большим, чем просто музыкант. Ироничная мрачность его мировоззрения и его вкус к драматическому повороту фразы заработали ему место знакового поэта-песенника. Его неповторимый готический стиль, тот комфорт, который он испытывает под объективом фотокамеры, то, как он научился себя выражать в каждом кадре – его персонификация Хартаграммы – вот что уже давно поставило его в ряд последних Истинных Икон Поколения. Если HIM сумел это сделать, то это не потому что человек у его руля захватил сердца и мозги людей по всему миру. Это потому что он – интересен. Это потому что Вилле Вало –  уникальное явление. 

Ах, да, а еще у HIM есть музыка: тяжелая, как кованное железо, бесстыдно романтическая и решительно Саббатианская, соединяющая в себе попсовую чувствительность 80-х и эмоциональную искренность готов. Они не просто записали песни, они построили мир вокруг себя, во главе которого Вилле стоял эти ошеломляющие 26 лет. Теперь, как Безразличный Бог, он больше не хочет иметь к этому никакого отношения. 

Новости о роспуске HIM явились миру через загадочное сообщение на странице группы в Facebook 5 марта. Оно явилось окончанием затяжного периода бездействия группы, который был вызван уходом барабанщика Гаса Липстика в 2015 году, и тем не менее оно вызвало шок. Сообщение гласило: 

“После четверти века переплетения Любви и Металла мы искренне чувствуем, что HIM движется в противоестественном направлении, и необходимо сказать прощай, чтобы дать дорогу новым образам, запахам и звукам, ранее нам неведомым. Мы составили картину, завершили паззл и повернули ключ. Благодарим Вас.“  

Подобное сообщение, поступившее от исключительно творчески стабильной группы, заставило не только фанатов, но и всю музыкальную индустрию озадаченно чесать в затылках и недоумевать, даст ли их финальный тур ответы на животрепещущий вопрос:  Что, черт возьми, происходит? 

Съемки подходят к концу, Вилле заполоняет собой мебель и строит рожи камере с опытностью человека, делавшего это много тысяч раз. Как и всегда, стройный и грациозный Финн желает сразу же отсмотреть сделанные снимки, он всегда с большим вниманием относится к тому, как его изображают. Для мужчины, которому вот-вот стукнет 41 год, он выглядит достаточно хорошо, можно даже сказать, что он давно не выглядел более здоровым. Он бросил пить и курить, как он выражается – умопомрачительное достижение для того, кто привык смолить так увлеченно, что если бы у него был второй рот, он бы оприходовал две “палочки здоровья” за раз, и для которого приходить на интервью с упаковкой пива было обычным делом. Он говорит, что хочет быть в хорошей боевой форме для финального тура и рассказывает об этом решении HIM так обыденно, как люди обычно рассказывают о шоппинге. 

- О чем нам предстоит беседовать? – спрашивает он с усмешкой.  

Давай начнем с того, кто кого бросил.  

- Давай сформулируем так: я сам уволил себя из группы, - говорит он, очевидно гордясь тем, как хорошо он это придумал, и с этого начинается последняя глава группы HIM. Мы прощаемся с ребятами в студии и неспешно бредем по улице до моего дома, восхищаясь тем, как прекрасен конец света.   

Когда HIM впервые появились на сцене, тяжелая музыка мучительно пыталась переосмыслить самое себя. Это были 90-е годы и Большая Четверка Трэш-Металла (Metallica, Megadeath, Anthrax, Slayer) и громыхающие боги уступили место новым формам экстрима и гибридам прогрессивного металла. Что же сделало HIM таким особенным? Дело не в том, что их склонность писать печальные песни была так уж уникальна, а в том, что эти песни были такими разнузданно искренними и проникновенными по своей сути; сентиментальным чарам HIM удалось затронуть сердца людей так, как не удавалось почти ни одной из новых групп. Это было заметно на концертах: горячий энтузиазм, очереди длиной в целый день, толпы людей, поющих слова песен. Запах Битломании витал в воздухе – и не только на концертах, но и на бесчисленных фанатских форумах, которые, кажется, следили за каждым движением и молились на каждое слово Вилле. Выход альбома Love Metal в 2003 году вызвал восторженный отклик. Хартаграмма – символ, нарисованный Вилле собственноручно – начал появляться везде: на майках, на куртках, на коже фанатов, а потом и на огромных задниках сцен во время бесконечных гастролей, последовавших за этим, на самом головокружительном пике их популярности. Впрочем, имели место быть и иные последствия – месяцы, и даже годы измождения, усталости, изоляции, сердечных драм, провалов, алкогольной зависимости и всех прочих побочных эффектов Успеха, о которых никто никогда не предупреждает. 

И вот, мы сидим в тускло освещенной комнате, вспоминая о прошедших временах и восхищаясь низкими облаками, мчащимися по ярко-окрашенному небу под свист ветра. Вдалеке слышится вой волка... Ладно, шучу. 

Так что же, собственно говоря, произошло?  

- Искры больше нет, - отвечает он, задумавшись на минуту и очень осторожно подбирая слова. Вне тесного круга семьи и друзей, он впервые рассказывает о кончине группы, которую он основал в Тысяча. Девятьсот. Девяносто. Первом. Учитывая тяжесть утраты, он выглядит удивительно обыденно, говоря об этом.  

- Когда мы вернулись в студию, чтобы записать Tears On Tape в 2013, мы переживали довольно трудные времена – с лейблами, все дела, и всякая прочая ерунда, через которую приходится проходить каждой музыкальной группе. Но группа должна быть сильной, и дружба должна быть крепкой, только так ты сможешь концентрироваться на самых главных вещах типа питья пива и виляния жопой.  

Кризис музыкальной индустрии и неоднозначная реакция на восьмой альбом HIM уж точно не помогали им справиться с проблемами. Альбом Tears On Tape, будучи (спорно) достойным продолжением вышедшего в 2010 году Screamworks, по той или иной причине не произвел мирового фурора, и именно в этот момент финскую группу стойких оловянных солдатиков ждал еще один удар: барабанщик Гас Липстик покинул их в 2015 году, в поисках новых горизонтов. 

- Мы начали работать над Tears On Tape, и именно тогда он стал испытывать проблемы с рукой, - говорит Вилле  - Он вылечился, и все были супер-счастливы, но после того, как мы закончили два тура, Гас решил, что он тоже закончился. Мы не были уверены в том, что нам делать дальше. Я был тем парнем, кто насильно пытался найти нам барабанщика и попробовать в последний раз.   

Группа наняла Юкку “Космо” Крёгера, удивив всех своим обновленным составом на фестивале в Оулу в Финляндии летом 2015, и собиралась – по словам Вилле – начать работу над альбомом в 2016. И... ничего не случилось. 

 - Мы сыграли несколько концертов с новым ударником, мы попытались джемить пару новых песен, но они звучали дерьмово. У парней не было энтузиазма. Это не потому, что мы сказали и сделали все, что хотели сказать и сделать. Мы знаем друг друга очень хорошо – всем очень хотелось поехать в этот тур. Это вызывает приятное чувство ностальгии, и это наш последний путь сквозь Вселенную HIM, но именно поэтому я хотел, чтобы мы закончили свою работу и ушли как группа сейчас, потому что в противном случае, я бы просто наблюдал, как все становится только хуже и хуже…  

…Ты хотел закончить это пока вы все еще друзья?  

- Если это будет возможно, то да. Хотя, у нас еще есть время стать врагами в этом туре! Ха-ха-ха! Мы все еще можем шутить, все хорошее, что должно было быть, присутствует, но дух созидания, нужда в… ox, как же там это слово-то,…а, нахуй,  я по-английски уже сто лет не говорил. Необходимость быть успешными…

  - Амбиции, честолюбие?  

- Ага, оно. Я чувствовал, что у группы больше нет честолюбивых замыслов. Я, на самом деле, считаю себя эгоистичным дрочиловатым артистом, мне нужно всегда быть самому в восторге от того, что я делаю. Мне нужно это сумасшедшее чувство головокружения, как в 15 лет. Говоря более подобающим времени языком, мне нужно, чтобы это резонировало. Я не хочу тратить свою энергию впустую. Я нуждаюсь в том, чтобы следовать зову своего сердца и своему пониманию того, что мне нужно. Я не хочу называть конкретные группы, но я не хочу быть 55-летним и все еще исполнять Wicked Game точно так, как когда-то. Толпы реагируют фантастически, но я не хочу тупого повторения. Возможно, это дилемма Золотой Клетки – она прекрасна, но все-таки, она – клетка.  

Если вам кажется, что Вилле звучит тут раздраженно, то спешу вас разуверить – это совсем не так. Все причины и последствия этого самого большого решения в его жизни уже давно пережиты, и он добродушно посмеивается над лучами добра, освещающими это расставание. 

- Мы на самом деле размышляли об этом мучительно долго. Линде и я знаем друг друга с 7 лет. Мы играем вместе с 11 лет, и мы сформировали с ним первую версию HIM в 1991 году. Что мне всегда нравилось в конце 90-х, в начале 2000-х, так это то, что мы были Бандой Братьев, бандитами, дерущимися друг за друга и живущими вместе в одном сральнике. Я в этом смысле большой романтик. Но мне пришлось потерпеть поражение. Это и сладость, и горечь одновременно, быть на своих последних концертах и осознавать, что тебе этого все еще недостаточно. Я каждый раз надеялся, что у нас получится записать Тот Самый альбом, который изменит все к лучшему. Tears on Tape был прекрасным моментом для нас, но людям он не понравился. Это было самое подходящее время, чтобы доказать всем, что они неправы, но у нас кончился запал, а потом Гас ушел, в тот самый момент, когда мы должны были стать д`Артаньяном и Тремя Мушкетерами, или пятью. Перед лицом испытаний многие люди становятся сильнее. Вот на что я надеялся. 

Он замолкает на этом. В его голосе слышится сильнейшее разочарование. Он вздыхает. Пожимает плечами..  

- Вместо этого мы оказались просто отдельными людьми.

ПЕРЕВОД: ANKH 18+

Оригинальное интервью