Dark City 74/2013
«В записи рок-альбома всегда должно быть что-то дикое»
В конце апреля этого года (2013) культовая финская группа HIM представила публике свой восьмой полноформатный студийный альбом, получивший название “Tears On Tape”. Работа над этой записью, вышедшей спустя три года после предыдущего диска (Screamworks: Love In Theory and Practice, Chapters 1-13), была сопряжена со сложностями: у группы впервые за всю ее историю не было контракта с лейблом, а у барабанщика возникли серьезные проблемы со здоровьем. И если в том, что касается лейбла, HIM сами контролировали ситуацию, то состояние Мики заставило поволноваться не только поклонников группы, но и самих музыкантов! Но все хорошо, что хорошо заканчивается – долгожданный альбом все-таки увидел свет и уже начинает получать положительные отзывы от критиков со всего мира, которые оценивают новую работу гораздо выше, чем странноватый и «неровный» `Screamworks`. О том, как команде удалось вернуться в форму и справиться с трудностями, а также о прочих особенностях записи «Слез на пленке» я пообщалась в рамках эксклюзивного телефонного интервью для Dark City с автором всех песен группы, самим «Его Адским Величеством», одним из самых узнаваемых лиц на MTV и героем девичьих грез начала миллениума – очаровательным и неподражаемым Вилле Вало.
Вряд ли кто-то из представителей поколения, чья юность прошла в конце 90-х – начале 2000-х под плейлисты переживавших тогда у нас в стране пик популярности FM-радиостанций, и заставшего MTV в ту пору, когда оно еще было музыкальным каналом, не воскликнет «Да неужели?», прочитав сейчас о том, что финской рок-группе HIM в 2013 году стукнуло уже 22 года. Как пошутил ведущий одной британской радиостанции – коллектив, наконец, «достиг совершеннолетия». Что еще более удивительно, до этого самого совершеннолетия HIM добралась в составе, очень мало отличающемся от оригинального: трое участников – основной автор песен, лицо и голос группы Вилле Вало, гитарист Микко Линдстрем и басист Микко Паананен одновременно являются и основателями команды, а двое других – барабанщик Мика Карппинен и клавишник Янне Пууртинен (ох уж эти финские имена!) – остаются неотъемлемой частью «Его Адского Величества» уже на протяжении 14 и 11 лет соответственно.
Фундамент группы был заложен в 1991 году в столице Финляндии Хельсинки, когда делать музыку вместе начали Вало, Линдстрем и Паананен, знакомые еще со школьных лет. Вилле и Микко «Линде» Линдстрему, родившимся в 1976 году было тогда по 15 лет, Микко Паананену (которого во избежание путаницы все обычно зовут Миге) – 17. По-юношески склонные к максимализму, парни поначалу смело назвали свою группу His Infernal Majesty («Его Адское Величество») и даже записали под таким названием пару демо и один EP. Однако некоторое время спустя название решили заменить аббревиатурой: по общепринятой версии, группу стали обвинять в увлечении сатанизмом. Впрочем, названия их альбомов и песен способствовали появлению таких обвинений едва ли меньше, чем название группы: первый EP, вышедший в 1996 году, назывался «666 Ways to Love”, а последовавший за ним на следующий год полноформатный студийный альбом «Greatest Love Songs Vol.666”. Однако ни Вилле, ни кто-либо еще из музыкантов группы никогда не кривил душой по поводу своего интереса к сатанизму. Вало признавался в многочисленных интервью, что его попросту привлекают псевдо-оккультные темы, поскольку они, по его мнению, - неотъемлемый элемент настоящего рок-н-ролла. Однако он всегда добавляет приставку «псевдо» и подчеркивает, что это для него сатанизм, оккультизм и вся прочая чертовщина – просто элемент образа, но ни в коем случае основа мировоззрения. В конце концов, эта история не нова: инфернального вида вокалист с милейшей улыбкой никогда не скрывал, что один из главных источников вдохновения для него – творчество Black Sabbath, а этой группе, как известно, тоже пришлось пережить немало обвинений в поклонении дьяволу из-за их художественного образа.
Правда, есть и ещё одна версия причины смены названия группы: в Канаде обнаружился трэш-метал-коллектив His Infernal Majesty, и финны просто хотели избежать возникновения юридических проблем. Поэтому после выхода сингла ‘Wicked Game’, кавера на песню Криса Айзека, благодаря которому им впервые удалось всерьёз заявить о себе в радиоэфире, они уже окончательно сменили вывеску на HIM. Хотя и на этом, надо заметить, проблемы с названием не закончились - несколько лет спустя группе пришлось выпустить альбом ’Razorblade Romance’ в США под именем HER, поскольку права на название HIM на территории этой страны принадлежали местной пост-рок-группе.
Уже на самом раннем этапе существования группы HIM определился её сценический имидж, саунд, схема написания песен и круг тем, о которых эти песни сочинялись. Круг, надо признать, оказался не слишком широким: любовь, смерть, любовь до смерти и после смерти, смерть от любви, любовь как смерть и все прочие возможные и невозможные сочетания этих двух явлений. Прибавьте ко всему этому немного сатанизма - и получите примерно полный список всего, о чём могут петь HIM. Даже в соединении простых, цепляющих мелодий и незамысловатых аранжировок с тяжёлым звуком и мрачными текстами они не были первыми - так делали те же The 69 Eyes, например.
И тем не менее, HIM не просто удалось привлечь внимание широкой публики, но даже и стать основателями нового музыкального стиля, который Вилле Вало окрестил «лав-металом». Сегодня про этот стиль пишут статьи в энциклопедиях, определяя его как «соединение мелодики готик-рока и элементов хэви-метала, дум-ме-тала, глэм-рока и поп-музыки», но сам Вилле очень осторожен в оценках своего вклада в историю мирового рока. Что же до самого названия “love metal”, то появилось оно после выхода одноимённого четвёртого студийного альбома группы, ставшего одной из самых успешных работ HIM за всю их историю. Именно этот альбом ознаменовал поворот в сторону чуть более жёсткой и мрачной музыки, чем была представлена на предыдущих двух релизах, ‘Razorblade Romance’ и ‘Deep Shadows and Brilliant Highlights’, подаривших миру радиохиты “Join Me in Death”, “Gone with the Sin”, “In Joy and Sorrow” и “Pretending”. В России, кстати, эти хиты получили мощную поддержку от недавно появившейся на тот момент российско-американской радиостанции Maximum, благодаря чему HIM стали в нашей стране очень популярны. ‘Love Metal’ тоже породил как минимум два поп-хита - ‘The Funeral of Hearts’ и ‘Buried Alive by Love’, а общее утяжеление и звучания было заметно только тем, кто слушал альбом целиком.
Даже не вникая в суть текстов, а ограничиваясь одними лишь названиями, можно примерно понять, что тематика песен HIM от альбома к альбому не претерпевала практически никаких изменений. Вилле Вало однажды объяснил свою верность вечным темам в песнях так: «Любовь - настолько сложное, многослойное явление, что оно никогда не перестаёт меня поражать. У эскимосов, вроде, есть... 32, кажется, слова для обозначения снега. Уверен - нам надо бы как минимум столько же для обозначения любви. Это такая сложная вещь, так много всего скрывается за одним этим словом - это потрясающе, я не устаю этому удивляться. Я не интересуюсь политикой и не особо религиозен, так что у меня не остаётся широкого выбора, когда доходит до написания песен». Тогда почему же рядом с любовью у него всегда идёт грусть? Дело в том, что ему кажется, что всегда есть некая грусть даже в счастливых отношениях - нельзя же быть всегда довольным и радостным. Так что он старается извлекать пользу из таких вот ситуаций - так сказать, выбивает временами почву у себя из-под ног, чтобы иметь возможность сочинить ещё парочку песенок - надо же группе что-то в турах играть.
Позволю себе небольшое лирическое отступление: помнится, тогда, в начале 2000-х, я и сама разыскивала по палаткам с кассетами альбомы HIM, очарованная песнями, услышанными на радио Maximum, и клипом на “The Funeral of Hearts”, увиденным no MTV. Да, это было ещё до наступления в Москве эпохи общедоступного высокоскоростного Интернета и расцвета цифрового пиратства - и тогда ещё был жив плёночный формат, хотя уже и дышал на ладан. Песни HIM казались тогда немного странными: простые и прилипчивые, как поп-мейнстрим, но мрачные, как произведения из андеграунда. Кроме того, фронтменом в группе был Вилле Вало - парень с тёмными локонами и слегка безумным взглядом, который всюду появлялся с сигаретой и бокалом вина либо бутылкой пива и пел красивым баритоном с такими сексуальными придыханиями, что трудно было остаться равнодушной. Это потом все прочитали в Интернете, что Вилле болен астмой, и придыхания стали вызывать уже несколько иные мысли, но тогда это казалось просто очень крутой фишкой, выделяющей астеничного татуированного финна из ряда всех других певцов. К тому же, он вёл себя как истинная рок-звезда классической эпохи в то время, когда в рок-чартах практически безраздельно властвовали «альтернатива» и ню-метал с агрессией, непримиримостью и практически полным отсутствием романтики...
Однако вернёмся, пожалуй, туда, где мы остановились - к ‘Love Metal’. За этим в некотором смысле жанрообразующим альбомом последовал ‘Dark Light’ 2005 года, показавший отличные результаты в чартах по всему миру: первое место на родине, четвёртое в Германии и Австрии, 18-е – в стратегически важных Великобритании и США, попадание в первую десятку ещё в пяти странах. Но вот с хитами на этом лонгплее было не очень - проверку временем выдержала разве что “Wings of a Butterfly”, так что, скорее всего, блеск «Тёмного света» был отражением от всё того же ‘Love Metal’. Тем не менее, именно ‘Dark Light’ стал первым альбомом финской группы, ставшим «золотым» в США. Его называли «попсовым» и сравнивали с ‘Deep Shadows and Brilliant Highlights’, и хотя в этом, по сути, не было ничего плохого, на следующем альбоме HIM решили доказать свою состоятельность как настоящей рок-группы и исследовать более мрачные территории.
Результатом стал выпущенный два года спустя после ‘Dark Light’ альбом ‘Venus Doom’. Его название говорит само за себя: вошедшие в него песни были менее легковесными, мало ориентированными на мейнстримовый радиоформат, и, кажется, чуть ли не самыми мрачными и тяжёлыми за всю историю «Адского Величества». Подумать только - на обложке даже не было знаменитого лого группы! Вилле Вало всегда признавал, что дум-метал-группы оказали на стиль HIM значительное влияние, и на ‘Venus Doom’ это влияние проявилось так отчётливо, как никогда ранее, хотя его и нельзя, разумеется, назвать в полной мере дум-металлическим. Позже басист Миге назвал этот альбом «коммерческим самоубийством», хотя ‘Venus Doom’ показал в целом-хоро-шие результаты в чартах и произвёл на свет хит “The Kiss of Dawn”. По словам Миге, тот альбом был чем-то вроде их персонального «кризиса среднего возраста»: «У нас у всех в личной жизни тогда всё было довольно печально, и мы не хотели втискивать все наши переживания в трёхминутные песни».
Не удивительно, что следующий альбом, ‘Screamworks: Love in Theory and Practice, Chapters 1-13’, название которого отсылает к небезызвестной книге знаменитого оккультиста Алистера Кроули “Magick in Theory in Practice”, не стал продолжать направление, наметившееся на ‘Venus Doom’. Однако вместо того, чтобы исправить дело, таким поворотом HIM себе даже навредили: быстро вырулить обратно к привычным поп-хитам не вышло, и альбом получил смешанные отзывы как от критиков, так и от публики, и в целом был признан проходным. Триумф в чартах закончился: хотя показатели в Финляндии всё ещё оставались хорошими (всё-таки национальное достояние!), в США и Великобритании альбом даже не вошёл в первую двадцатку. Зато именно в этот момент HIM оказались именно там где они, пожалуй, ощущают себя наиболее комфортно: где-то посередине между мейнстримом и андеграундом. И вот, перед записью своего нового альбома ‘Tears on Таре’, к которому мы, наконец, подобрались теперь вплотную, музыканты решились на смелый шаг: отказаться от услуг фирм звукозаписи и продать уже готовый продукт.
Да, это был сознательный выбор, подтвердил Вилле еще за полгода до выхода альбома: «Конечно, мы ходили по лезвию бритвы. Но дело в том, что мы слишком известны для маленького лейбла, и в то же время нам нужен кто-то, кто бы смог принять все различные стороны творчества группы. У нас есть немного «карманных денег», так что мы профинансировали запись собственными силами, без всяких бесконечных встреч, обсуждений и прочего дерьма - просто сразу взялись за свои гитары, и этот подход, по-моему, вполне себя оправдал. Пусть бизнесмены решают вопросы бизнеса, а музыканты занимаются музыкой. Мне кажется, это единственный правильный путь».
Однако когда дело дошло до выпуска, альбом всё же пришлось пристроить на лейбл. Точнее, на целых три: на DoubleCross (подразделение Cooking Vinyl) в Великобритании, Razor & Tie в США и на Universal - в Европе. Более того, синглы для разных регионов тоже были выбраны разные: для Финляндии - “Into the Night”, дпя Великобритании и США - “All Lips Go Blue”, ну а для Европы - заглавный трек “Tears on Таре”. «А поскольку на все три сингла будут сняты клипы, то поклонники смогут ещё до выхода альбома составить максимально полное представление о нём», - объясняет Вилле.
Но неопределённость по поводу лейблов была не главной сложностью при записи ‘Tears on Таре’: болезнь барабанщика Мика Карппинена по прозвищу Гас Липстик, который вынужден был прекратить играть из-за проблем с кистями рук, поставила под угрозу не только альбом, но и вообще существование группы в нынешнем составе - а неизменность состава, по признанию Вилле, для HIM очень важна, хотя шоу и должно продолжаться в любом случае. Объясняя причину длительного перерыва в работе, во время которого HIM исчезли из поля зрения публики, фронтмен рассказывает: «Гасу потребовалось восемь месяцев на то, чтобы вылечить руки. Ну а мы в это время пытались сделать песни настолько хорошими, насколько возможно. Это было тяжелое время для всех» .
Однако год назад они приступили к репетициям, вспоминая поначалу старые песни, а затем начали работать и над новыми. Всё лето они провели на репетиционной базе, записали кавер на ’’Strange World” певца Ке для своей компиляции ‘XX - Two Decades of Love Metal’, a после вплотную занялись аранжировками для песен, предназначенных для ‘Tears on Таре’. Ещё одна важная деталь: к работе над альбомом (записи и сведению) привлекли проверенную команду - продюсеров Хииле Хиилесмаа, выступившего в роли звукоинженера, и Тима Палмера, выполнившего сведение. Сама же работа проходила на хорошо известной группе студии Finnvox в их родной Финляндии, и это, по словам Вало, было очень верным решением - ведь у музыкантов был практически неограниченный доступ к оборудованию, они находились у себя дома, и работать было легко. К тому же, не пришлось тратиться на транспортировку всего необходимого в другую страну, а это, при отсутствии контракта с лейблом, также было немаловажно.
Сейчас уже можно делать вполне определённые выводы о том, что из всего этого получилось, однако наша с Вилле беседа состоялась ещё до официального релиза альбома в Европе, когда представление о новом альбоме можно было составить только по отрывкам пары песен и радио-рипу трека “Tears on Таре”, гуляющему по Сети. Поздравив для начала одного из любимых артистов своей юности с выходом нового альбома, я начинаю интервью с довольно очевидного, не обязательного вопроса: откуда такое название - ‘Tears On Таре’? Оно сразу вызывает воспоминания об «аналоговой эре» и о том, как мы здесь слушали HIM на аудиокассетах (говоря это, я вспоминаю о до сих пор пылящейся у меня в ящике кассете ‘Love Metal’).
«Ну, во-первых, ‘Tears On Таре’ - это название одной из песен альбома, в которой рассказывается некая история», - произносит Вилле своим выразительным баритоном, слегка «глотая» некоторые буквы (на интервью нам было отведено не так много времени, поэтому он честно старался рассказать как можно больше за как можно меньший отрезок времени). - Песня довольно простая и, в общем, даёт неплохое представление о том, в чем заключается суть альбома. По сути, ‘Tears On Таре’ - это реверанс в сторону наших кумиров - людей, под чью музыку мы выросли. Тех, кто, образно говоря, проливал свои кровь, пот и слёзы на пленку в прошлые годы - я имею в виду музыкантов вроде Black Sabbath, Type 0 Negative, Нила Янга и прочих. Вот, пожалуй, два основных объяснения этого названия».
- Тогда почему не ‘Tears on Vinyl’, например?
«А это не так хорошо звучит, как ‘on tape’. К тому же, мы записывали наш первый альбом на плёнку, и второй тоже. Да и для этого мы использовали плёнку - не для всего процесса записи, но тем не менее».
- У альбома интересная обложка: привычную эмблему группы на этот раз опоясывает змея, а на её теле выгравирован некий текст. Что это всё означает?
«Мм... Пожалуй, тебе стоит об этом спросить художника, который это нарисовал! Артворк делал наш друг, который живёт в Англии, в Лондоне... (Дэниел П. Картер - британский музыкант и радиоведущий, нынешний гитарист группы Bloodhound Gang - прим. авт.). Как-то мы говорили с ним об искусстве, и оказалось, что у него есть несколько очень симпатичных собственных рисунков. Они мне очень понравились, и мы решили обсудить возможность поработать с ним над обложкой альбома. А этот парень как раз любит использовать множество символов в своих работах. Мне кажется, это хорошо, что в его изображении для нашей обложки много символичных элементов, заставляющих воображение работать и порождающих самые безумные фантазии. Этот момент как раз был для меня важен. А в общем нет какой-то одной истории, единого толкования для всей картинки. Таких историй бессчётное количество».
- А то, что в альбоме именно тринадцать треков - совпадение, или же вы так намеренно сделали? Ходят слухи о твоем особенном отношении к этому числу.
«Да нет, не сказал бы, что здесь заложено какое-то особое значение. Просто я подумал, что тринадцать -лучше, чем двенадцать, вот и вся идея. Знаешь, на самом деле - когда записываешь альбом, не всё просчитываешь заранее. Происходит много всякой всячины в процессе работы, и в большей или меньшей степени приходится ориентироваться по ходу. В общем, это всё не так сложно, как ты думаешь (смеется)».
- Да не то чтобы я так думаю, но решила уточнить на всякий случай!.. А расскажи, пожалуйста, как у вас проходит процесс записи. Ты ведь основной - даже единственный - автор песен в группе. Ты просто сочиняешь песни в акустическом варианте, а потом группа делает аранжировки?
«Да, по большей части всё было в этот раз так же, как и раньше. Обычно у меня сперва появляются какие-то основные идеи песен, и я начинаю подбирать наброски на акустической гитаре - так уж я так привык. Потом я приношу эти демо-версии на репетиции, и вместе мы начинаем, так сказать, «наращивать мясо на кости». Этот процесс всегда примерно одинаков - не помню, чтобы он как-то сильно менялся за эти годы. Знаешь, говорят, что хорошая песня должна быть такой, чтобы её можно было спеть под одну акустическую гитару или пианино - и она всё равно бы осталась хорошей. Я предпочитаю, чтобы основа песни была простой - а дальше уже можно добавлять всякие украшательства и совершенствовать продакшн».
- Этот альбом преподносят как некое «продолжение» ‘Love Metal’ - «возврат к корням» и все такое. Вы на самом деле пытались вновь поймать на ‘Tears On Таре’ атмосферу, которая присутствовала десять лет назад?
«Ну не-ет... Просто когда люди спрашивают меня, не напоминает ли мне новый альбом что-то, что мы делали в прошлом, я всегда отвечаю, что он мне напоминает ‘Love Metal’. Во-первых, потому что в этот раз в нашей продакшн-команде были те же люди, что и тогда (Хииле Хиилесмаа и Тим Палмер - прим. авт.), а во-вторых, когда мы начали работать над новыми песнями, они просто сами собой стали звучать немного похоже на песни с того альбома. Но это не было заранее спланировано, просто как-то так само очень естественно получилось. А потом, когда у нас набралось некоторое количество таких песен, нам уже показалось логичным привлечь к работе тех же людей, с которыми мы работали над ‘Love Metal’. Хииле - отличный парень и настоящий профессионал, который очень хорошо понимает суть нашей группы и музыки. Мы с ним дружим, давно знаем друг друга, и поэтому смогли сразу приступить к сути, не отвлекаясь по мелочам. Мы хотели получить комбинацию по-настоящему жестких гитар, но при этом сохранить мелодичность партий клавишных и вокала. Должно было получиться что-то типа «Рэмбо» и «Неудержимых» плюс «Пианино» и «Английский пациент» - убойные риффы, но сквозь них проглядывают эмоции. Вообще, было здорово вновь поработать с этими двумя ребятами».
-И в чем суть, Вилле? О чем этот альбом? Я имею в виду не какую-то «программу», а просто общую концепцию. Какой эффект вы хотели произвести?
«(Думает). Когда мы в первый раз собрались в репетиционной, чтобы поработать над новыми песнями, мы пытались просто представить себя в некоем пространстве, где все улыбаются. Мы хотели найти какой-то новый подход, посмотреть на музыку под другим углом, нащупать риффы и мелодии, которые бы (нечётко) [нам самим понравились]. Как раз тогда мы и стали строить предположения по поводу того, как должен звучать альбом, кто будет его продюсировать, делать сведение и так далее... Такая работа в чем-то похожа на большой паззл, и требуется много времени, чтобы сложить вместе все элементы. Притом, никогда не знаешь, что в итоге получится - поэтому было бы бессмысленно заранее строить предположения насчет того, как песни будут звучать в итоге и как вообще всё получится. Обычно только когда работа сделана, "слушаешь и уже понимаешь - ага, это звучит похоже на то или это. Я думаю, что важно сохранять процесс именно таким. Если заранее составить план и просто в точности его выполнить - это будет очень скучно. Мне кажется, должно быть место для эксперимента, для импровизации. Запись рок-альбома не должна быть «безопасной» - в этом процессе всегда должно присутствовать что-то дикое, безумное».
- Кстати об экспериментах: ты вроде уже упоминал о том, что в новом альбоме есть парочка экспериментальных композиций, нетипичных для HIM. Можешь рассказать об этом подробнее?
«Ну, я бы не назвал их прямо уж экспериментальными. Одна из этих композиций - инструментальное интро “Unleash The Red". Мы всегда хотели, чтобы у нашего альбома было интро - это такая фишка из классического рока, а мы большие его поклонники, как я уже говорил. К тому же, было бы прикольно использовать его на концертах, чтобы открывать шоу. Что касается того, как оно звучит - если ты когда-нибудь смотрела фильмы ужасов Джона Карпентера или итальянского режиссера Дарио Ардженто, то ты определенно поймёшь, откуда эти звук и атмосфера... И еще есть пара других небольших инструментальных интерлюдий. Одна из них - просто запись студийного джема, с которой я впоследствии немного повозился с помощью магнитофона и прочих технических приспособлений, плюс наложенный на нее трек с эффектами. А вторая... Наверное, самый главный наш общий кумир как группы - это Black Sabbath, а эти ребята как раз любили использовать интерлюдии - акустические вставки между очень тяжёлыми треками. Мне кажется, такие вставки звучат как глоток воздуха и дают слушателями передышку. Немного релаксации перед началом песни в данном случае очень кстати, ведь, - по крайней мере в нашем случае, на этом альбоме, - песни довольно тяжёлые, резкие. Так что акустическая интерлюдия как раз к месту - чтобы уши немного отдохнули».
- Летом у HIM запланированы выступления на нескольких фестивалях, в том числе и на российском Maxidrom. Что ожидаешь от этого концерта? И вообще, насколько тебе нравится участие в фестивалях, где публика довольно разношёрстная, a HIM - лишь одна из множества групп, в сравнении с сольными концертами, куда приходят именно ваши поклонники?
«Ну, это ведь очень разные вещи. Фестивали - это такой праздник музыки для всех, а когда играешь сольный концерт, то основная часть публики - это обычно те люди, которые уже видели тебя раньше или хотя бы знают что-то о группе - соответственно, имеют какие-то ожидания. А играя на фестивалях, получаешь возможность дотянуться до аудитории, которая не знала о группе до этого. Единственная причина, по которой я не особо люблю фестивали - это то, что они обычно проходят на открытых площадках, а мне не нравится выступать, когда солнце светит. Мне кажется, это как-то не по рок-н-ролльному. Это неплохо для какого-нибудь фолк-фестиваля или танцевального шоу или чего-то такого... Но для хорошего рок-концерта необходимо хорошее световое шоу и темнота вокруг».
- А, вот как. Скажи пожалуйста, а повлияло ли как-то на твою музыку и твой характер то, что ты родился и вырос в Финляндии? Это же холодная страна с долгой морозной зимой... ну, ты понимаешь.
«Мм... Да, думаю, финны вообще довольно угрюмы. Как и русские, кстати (усмехается). В наших странах и классическая музыка, и литература, и поп-музыка довольно тяжелые в эмоциональном плане - печальные и все такое. Так что, конечно, я думаю, это имеет влияние на то, как звучит создаваемая нами музыка. Но надо сказать, что, поскольку я, как ты верно сказала, родился и вырос здесь, в Финляндии, я не могу знать, как бы все было, если бы я родился, к примеру, в Лос-Анджелесе (смеется). Я же всю жизнь здесь живу! Несомненно, окружение влияет на то, что человек делает, но до какой степени - точно определить невозможно».
- Да, конечно. Вилле, не секрет, что многие поклонники любой рок-группы обращают подчас больше внимания на внешний образ артистов, на антураж вокруг них, а вовсе не на музыку. В случае с HIM такое бывает очень часто. Как ты относишься к этому явлению?
«Ну, скажем так - я думаю, что это неотъемлемая часть работы. Популярная музыка всегда была в том числе и визуальным искусством, поэтому я понимаю, что элемент имиджа, внешний антураж играют огромную роль в шоу-бизнесе. Но что касается конкретно нашего случая - я думаю, главное, что есть в HIM - это всё же музыка. Ведь мы начали играть на музыкальных инструментах и давать концерты в столь раннем возрасте, что мы тогда не имели никакого представления о съемках видеоклипов, фотосессиях, турах и всём тому подобном. Мы просто любили музыку и хотели быть частью музыкальной сцены».
- Однажды ты придумал новое определение для музыки, которую играли HIM - лав-метал; теперь многие считают его чуть ли не отдельным музыкальным направлением. Каково быть крестным отцом стиля?
«(Задумался) Я думаю, мы просто «приправили» новыми элементами всё то, что уже существовало до нас. Было много групп, которые [делали нечто похожее]. Ну вот, например, была группа из Бруклина, что в Нью-Йорке, - Туре О Negative. Эти парни оказали на нас очень серьёзное влияние в то время, когда мы были подростками. Когда они выпустили в далеком ‘93-м альбом 'Bloody Kisses’, это было (неразборчиво) грандиозно. К тому же, у них было очень своеобразное чувство юмора... Да, Туре О Negative определенно сильно повлияли на нас. Впрочем, разумеется, не только они -я могу назвать множество других групп и артистов. Те же Туре О Negative, вроде, говорили, что на них самое большое влияние оказали The Beatles... Так что, это не то чтобы один артист создал все с нуля: происходит непрерывное взаимовлияние».
- Ну и последний вопрос: как изменилось твоё отношение к музыкальной индустрии и вообще к жизни за те двадцать лет, что ты профессионально занимаешься рок-музыкой?
«Я вырос в этой группе, поэтому мне сложно разделить HIM и то, что называют обычным взрослением, нормальной жизнью. Я начал играть вместе с нашим басистом, когда мне было четырнадцать; HIM и музыка были настолько значительной частью моей жизни, что сложно рассматривать одно отдельно от другого. А что касается индустрии - ну да, благодаря этим отвратительно звучащим трЗ-файлам, которые люди распространяют через Интернет, качество музыки, мне кажется, обесценилось. Но что делать?.. Мы стараемся [к этому адаптироваться] - посмотрим, что будет дальше. Это, в общем-то, всё, что мы можем сделать (усмехается). Так что я счастлив, что у нас хоть есть крыши над головами и хлеб на столах. Это уже неплохо».
- И то верно. Что ж, Вилле, спасибо за интервью! Приятно было с тобой побеседовать!
«Взаимно, спасибо. Увидимся летом!»
текст: Наталья “Pallada” ЗАКОНДРАЕВА. Dark City 74/2013
|
